- Не лѣпо ли ны бяшетъ, братіе, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстій о пълку Игоревѣ, Игоря Святъславлича?
- Начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню!
- Боянъ бо вѣщій, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслію по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы,
- помняшеть бо речь първыхъ временъ усобіцѣ. Тогда пущашеть і? соколовь на стадо лебедѣй, который дотечаше, та преди пѣсь пояше старому Ярослову, храброму Мстиславу, иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю.
- Боянъ же, братіе, не і? соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщіа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.
- Почнемъ же, братіе, повѣсть сію отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостію своею и поостри сердца своего мужествомъ,
- наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Руськую.
- Тогда Игорь възрѣ на свѣтлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты.
- И рече Игорь къ дружинѣ своей:
- «Братіе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти,
- а всядемъ, братіе, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону»
- Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго.
- «Хощу бо, – рече, – копіе приломити конець поля Половецкаго, съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону»
- О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сіа плъкы ущекоталъ, скача, славію, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы!
- Пѣти было пѣсь Игореви, того (Олга) внуку:
- «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады бѣжать къ Дону Великому».
- Чи ли въспѣти было, вѣщей Бояне, Велесовь внуче:
- «Комони ржуть за Сулою – звенить слава въ Кыевѣ! Трубы трубять въ Новѣградѣ, стоять стязи въ Путивлѣ». Игорь ждетъ мила брата Всеволода.
- И рече ему буй туръ Всеволодъ:
- «Одинъ братъ, одинъ свѣтъ свѣтлый – ты, Игорю! Оба есвѣ Святъславличя!
- Сѣдлай, брате, свои бръзыи комони
- а мои ти готови, осѣдлани у Курьска напереди
- А мои ти куряни свѣдоми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копія въскръмлени;
- пути имь вѣдоми, яругы имъ знаеми, луци у них напряжени, тули отворени, сабли изъострени.
- Сами скачють, акы сѣрыи влъци въ полѣ, ищучи себе чти, а князю – славѣ».
- Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень и поѣха по чистому полю.
- Солнце ему тъмою путь заступаше
- нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свистъ звѣринъ въ стазби;
- дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ.
- А половци неготовами дорогами побѣгоша къ Дону Великому. Крычатъ тѣлѣгы полунощы, рци, лебеди роспущени. Игорь къ Дону вои ведетъ.
- Уже бо бѣды его пасетъ птиць подобію, влъци грозу въсрожатъ по яругамъ, орли клектомъ на кости звѣри зовутъ, лисици брешутъ на чръленыя щиты.
- О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!
- Длъго ночь мркнетъ.
- Заря свѣтъ запала, мъгла поля покрыла,
- щекотъ славій успе, говоръ галичь убуди.
- Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю – славы.
- Съ заранія въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя, и рассушясь стрѣлами по полю, помчаша красныя дѣвкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты.
- Орьтъмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ и грязивымъ мѣстомъ, и всякыми узорочьи половѣцкыми.
- Чрьленъ стягъ, бѣла хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружіе – храброму Святьславличу!
- Дремлетъ въ полѣ Ольгово хороброе гнѣздо. Далече залетѣло!
- Не было онъ обидѣ порождено ни соколу, ни кречету, ни тебѣ, чръный воронъ, поганый половчине!
- Гзакъ бѣжитъ сѣрымъ влъкомъ, Кончакъ ему слѣдъ править къ Дону Великому.
- Другаго дни велми рано кровавыя зори свѣтъ повѣдаютъ,
- чръныя тучя съ моря идутъ, хотятъ прикрыти д? солнца, а въ нихъ трепещуть синіи млъніи.
- Быти грому великому, итти дождю стрѣлами съ Дону Великаго!
- Ту ся копіемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы половецкыя, на рѣцѣ на Каялѣ, у Дону Великаго.
- О Руская землѣ! Уже за шеломянемъ еси!
- Се вѣтри, Стрибожи внуци, вѣютъ съ моря22 стрѣлами на храбрыя пълкы Игоревы.
- Земля тутнетъ, рѣкы мутно текуть, пороси поля прикрываютъ
- стязи глаголютъ: половци идуть отъ Дона и отъ моря
- и отъ всѣхъ странъ. Рускыя плъкы отступиша.
- Дѣти бѣсови кликомъ поля прегородиша, а храбріи русици преградиша чрълеными щиты.
- Яръ туре Всеволодѣ! Стоиши на борони, прыщеши на вои стрѣлами, гремлеши о шеломы мечи харалужными.
- Камо, туръ, поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвѣчивая, тамо лежатъ поганыя головы половецкыя
- поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде!
- Кая раны дорога, братіе, забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти, красныя Глѣбовны, свычая и обычая!
- Были вѣчи Трояни, минула лѣта Ярославля, были плъци Олговы, Ольга Святьславличя.
- Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стрѣлы по земли сѣяше.
- Ступаетъ въ златъ стремень въ градѣ Тьмутороканѣ.
- То же звонъ слыша давный великый Ярославь
- сынъ Всеволожь, а Владиміръ по вся утра уши закладаше въ Черниговѣ.
- Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе, и на канину зелену паполому постала за обиду Олгову, храбра и млада князя.
- Съ тоя же Каялы Святоплъкь повелѣя отца своего междю угорьскими иноходьцы ко святѣй Софіи къ Кіеву.
- Тогда при Олзѣ Гориславличи сѣяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ вѣци человѣкомь скратишась.
- Тогда по Руской земли рѣтко ратаевѣ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупіа себѣ дѣляче, а галици свою рѣчь говоряхуть, хотять полетѣти на уедіе.
- То было въ ты рати и въ ты плъкы, а сицей рати не слышано! Съ зараніа до вечера, съ вечера до свѣта летятъ стрѣлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копіа харалужныя
- въ полѣ незнаемѣ среди земли Половецкыи. Чръна земля подъ копыты костьми была посѣяна, а кровію польяна; тугою взыдоша по Руской земли!
- Что ми шумить, что ми звенить
- давечя рано предъ зорями? Игорь плъкы заворочаетъ, жаль бо ему мила брата Всеволода.
- Бишася день, бишася другый, третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы.
- Ту ся брата разлучиста на брезѣ быстрой Каялы;
- ту кроваваго вина не доста
- ту пиръ докончаша храбріи русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую.
- Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось.
- Уже бо, братіе, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла.
- Въстала обида въ силахъ Дажь-Божа внука, вступила дѣвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синѣмъ море у Дону, плещучи, убуди жирня времена. Усобица
- княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» млъвити, и сами на себѣ крамолу ковати
- а поганіи съ всѣхъ странъ прихождаху съ побѣдами на землю Рускую.
- О, далече заиде соколъ, птиць бья, – къ морю.
- А Игорева храбраго плъку не крѣсити!
- За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ.
- Жены рускія въсплакашась, аркучи:
- «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслію смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!».
- А въстона бо, братіе, Кіевъ тугою, а Черниговъ напастьми.
- Тоска разліяся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли Рускыи.
- А князи сами на себе крамолу коваху,
- а поганіи сами, побѣдами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по бѣлѣ отъ двора.
- Тіи бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, уже лжу убуди, которую то бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный великый кіевскый грозою. Бяшеть притрепеталъ
- своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути рѣки и озеры, иссуши потоки и болота. А поганаго Кобяка изъ луку моря, отъ желѣзныхъ великихъ плъковъ половецкихъ, яко вихръ, выторже. И падеся Кобякъ въ градѣ Кіевѣ, въ гридницѣ Святъславли.
- Ту нѣмци и венедици, ту греци и морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во днѣ Каялы, рѣкы половецкія, рускаго злата насыпаша.
- Ту Игорь князь высѣдѣ изъ сѣдла злата, а въ сѣдло кощіево.
- Уныша бо градомъ забралы, а веселіе пониче.
- А Святъславь мутенъ сонъ видѣ въ Кіевѣ на горахъ.
- «Си ночь съ вечера одѣвахуть мя, – рече, – чръною паполомою на кроваты тисовѣ,
- чръпахуть ми синее вино съ трудомь смѣшено,
- сыпахуть митъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно,
- и нѣгуютъ мя. Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ.
- Всю нощь съ вечера босуви врани възграяху
- у Плѣсньска на болони, бѣша дебрь Ки саню и не сошлю къ синему морю».
- И ркоша бояре князю:
- «Уже, княже, туга умь полонила.
- Се бо два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями, а самаю опустоша въ путины желѣзны.
- Темно бо бѣ въ ґ? день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста.
- На рѣцѣ на Каялѣ тьма свѣтъ покрыла:
- по Руской земли прострошася половци, аки пардуже гнѣздо, и въ морѣ погрузиста, и великое буйство подасть хинови.
- Уже снесеся хула на хвалу,
- уже тресну нужда на волю,
- уже връжеса дивь на землю.
- Се бо готскія красныя дѣвы въспѣша на брезѣ синему морю, звоня рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лелѣютъ месть Шароканю.
- А мы уже, дружина, жадни веселія».
- Тогда великій Святславъ изрони злато слово, слезами смѣшено, и рече:
- «О, моя сыновчя, Игорю и Всеволоде! Рано еста начала Половецкую землю мечи цвѣлити, а себѣ славы искати. Нъ нечестно одолѣсте, нечестно бо кровь поганую проліясте.
- Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена.
- Се ли створисте моей сребреней сѣдинѣ!
- А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовои брата моего Ярослава, съ черниговьскими былями, съ могуты, и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревугы, и съ ольберы. Тіи бо бес щитовь, съ засапожникы, кликомъ плъкы побѣждаютъ, звонячи въ прадѣднюю славу.
- Нъ рекосте: «Мужаемѣся сами: преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами подѣлимъ».
- А чи диво ся, братіе, стару помолодити?
- Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ, не дастъ гнезда своего въ обиду.
- Нъ се зло – княже ми непособіе,
- наниче ся годины обратиша.
- Се у Римъ кричатъ подъ саблями половецкыми, а Володимиръ подъ ранами.
- Туга и тоска сыну Глѣбову!».
- Великий княже Всеволоде! Не мыслію ти прелетѣти издалеча, отня злата стола поблюсти?
- Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти.
- Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногатѣ, а кощей по резанѣ.
- Ты бо можеши посуху живыми шереширы стрѣляти – удалыми сыны Глѣбовы.
- Ты, буй Рюриче, и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша?
- Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранены саблями калеными, на полѣ незнаемѣ?
- Вступита, господина, въ злата стремень за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святславлича!
- Галичкы Осмомыслѣ Ярославе! Высоко сѣдиши на своемъ златокованнѣмъ столѣ, подперъ горы Угорскыи свои желѣзными плъки, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча времены чрезъ облаки, суды рядя до Дуная.
- Грозы твоя по землямъ текутъ, отворяеши Кіеву врата, стрѣляеши съ отня злата стола салтани за землями.
- Стрѣляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святславлича!
- А ты, буй Романе, и Мстиславе! Храбрая мысль носитъ васъ умъ на дѣло.
- Высоко плаваеши на дѣло въ буести, яко соколъ на вѣтрехъ ширяяся, хотя птицю въ буйствѣ одолѣти.
- Суть бо у ваю желѣзныи папорзи подъ шеломы латинскими. Тѣми тресну земля, и многи страны – хинова, литва, ятвязи, деремела и половци – сулици своя повръгоша, а главы своя поклониша подъ тыи мечи харалужныи.
- Нъ уже, княже, Игорю утрпѣ солнцю свѣтъ, а древо не бологомъ листвіе срони:
- по Рсі и по Сули гради подѣлиша. А Игорева храбраго плъку не крѣсити!
- Донъ ти, княже, кличетъ и зоветь князи на побѣду.
- Олговичи, храбрыи князи, доспѣли на брань.
- Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци! Не побѣдными жребіи собѣ власти расхытисте!
- Кое ваши златыи шеломы и сулицы ляцкіи и щиты?
- Загородите полю ворота своими острыми стрѣлами, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!
- Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю, и Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ.
- Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи о шеломы литовскія, притрепа славу дѣду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи. И схоти ю на кровать
- и рекъ:
- «Дружину твою, княже, птиць крилы пріодѣ, а звѣри кровь полизаша».
- Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго – Всеволода, единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра тѣла чресъ злато ожереліе.
- Унылы голоси, пониче веселіе. Трубы трубятъ городеньскіи.
- Ярославе и вси внуце Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени,
- уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ.
- Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю,
- которое бо бѣше насиліе отъ земли Половецкыи!
- На седьмомъ вѣцѣ Трояни връже Всеславъ жребій о дѣвицю себѣ любу.
- Тъй клюками подпръся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружіемъ злата стола кіевскаго.
- Скочи отъ нихъ лютымъ звѣремъ въ плъночи изъ Бѣла-града, обѣсися синѣ мьглѣ,
- утръ же воззни стрикусы, отвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу,
- скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ. На Немизѣ снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоцѣ животъ кладутъ, вѣютъ душу отъ тѣла.
- Немизѣ кровави брезѣ не бологомъ бяхуть посѣяни, посѣяни костьми рускихъ сыновъ.
- Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше.
- Тому въ Полотскѣ позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Кыевѣ звонъ слыша.
- Аще и вѣща душа въ друзѣ ѣлѣ, нъ часто бѣды страдаше.
- Тому вѣщей Боянъ и пръвое припѣвку, смысленый, рече:
- «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божіа не минути!».
- О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвыхъ князей!
- Того стараго Владиміра нельзѣ бѣ пригвоздити къ горамъ кіевскимъ;
- сего бо нынѣ сташа стязи Рюриковы, а друзіи – Давыдовы, нъ розно ся имъ хоботы пашутъ.
- Копіа поютъ.
- На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ, зегзицею незнаемь рано кычеть.
- «Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви,
- омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рѣцѣ
- утру князю кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ».
- Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи:
- «О, вѣтрѣ вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши?
- Чему мычеши хиновьскыя стрѣлкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои?
- Мало ли ти бяшетъ горѣ подъ облакы вѣяти, лелѣючи корабли на синѣ морѣ?
- Чему, господине, мое веселіе по ковылію развѣя?».
- Ярославна рано плачеть Путивлю городу на заборолѣ, аркучи:
- «О, Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую.
- Ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова.
- Възлелѣй, господине, мою ладу къ мнѣ, а быхъ не слала къ нему слезъ на море рано».
- Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи:
- «Свѣтлое и тресвѣтлое слънце! Всѣмъ тепло и красно еси!
- Чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладѣ вои? Въ полѣ безводнѣ жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче».
- Прысну море полунощи, идутъ сморци мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу.
- Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслію поля мѣритъ отъ Великаго Дону до Малаго Донца.
- Комонь въ полуночи Овлуръ свисну за рѣкою – велить князю разумѣти: князю Игорю не быть!
- Кликну, стукну земля, въшумѣ трава, вежи ся половецкіи подвизашася.
- А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростію и бѣлымъ гоголемъ на воду,
- въвръжеся на бръзъ комонь и скочи съ него босымъ влъкомъ
- и потече къ лугу Донца, и полетѣ соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обѣду, и ужинѣ.
- Коли Игорь соколомъ полетѣ, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу: претръгоста бо своя бръзая комоня.
- Донецъ рече:
- «Княже Игорю! Не мало ти величія, а Кончаку нелюбія, а Руской земли веселіа!».
- Игорь рече:
- «О, Донче! Не мало ти величія, лелѣявшу князя на влънах, стлавшу ему зелѣну траву на своихъ сребреныхъ брезѣхъ, одѣвавшу его теплыми мъглами подъ сѣнію зелену древу,
- стрежаше его гоголемъ на водѣ, чайцами на струяхъ, чрьнядьми на ветрѣхъ».
- Не тако ли, рече, рѣка Стугна: худу струю имѣя, пожръши чужи ручьи и стругы ростре на кусту, уношу князю Ростиславу затвори Днѣпрь темнѣ березѣ.
- Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславѣ.
- Уныша цвѣты жалобою, и древо с тугою къ земли прѣклонило.
- А не сорокы втроскоташа – на слѣду Игоревѣ ѣздитъ Гзакъ съ Кончакомъ.
- Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа,
- по лозію ползоша только. Дятлове тектомъ путь къ рѣцѣ кажутъ, соловіи веселыми пѣсьми свѣтъ повѣдаютъ.
- Млъвитъ Гзакъ Кончакови:
- «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами».
- Рече Кончакъ ко Гзѣ:
- «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею».
- И рече Гзакъ къ Кончакови:
- «Аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице, то почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ».
- Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пѣстворца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти:
- «Тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы», Руской земли безъ Игоря!
-
Солнце свѣтится на небесѣ – Игорь князь въ Руской земли.
- Дѣвици поютъ на Дунаи, вьются голоси чрезъ море до Кіева.
- Игорь ѣдетъ по Боричеву къ святѣй Богородици Пирогощей.
- Страны ради, гради весели.
- Пѣвше пѣснь старымъ княземъ, а потомъ молодымъ пѣти!
- Слава Игорю Святъславличю, буй туру Всеволоду, Владиміру Игоревичу!
- Здрави, князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки!
- Княземъ слава а дружинѣ! Аминь.
|
1. Не приспело ль ныне время, братья,Слово на старинный лад начать,О походе Игоревой ратиГорестную повесть рассказать.
2. А начать нам подобает смело,Не скрывая ни рубцов, ни ран,Так, как правда времени велела,А не так, как замышлял Боян.
3. У Бояна Вещего, бывало,Если петь он начинал о ком,Мысль, как серый волк в степи, бежала,Поднимаясь к облакам орлом.
4. Говоря: «Былое вспоминаю,Шум усобиц в думах не затих», –Выпускал он на лебяжью стаюДесять верных соколов своих.Первая настигнутая лебедьПервой и запеть была должна.Трубным звуком прославляла в небеЯрослава Мудрого она.Славила Мстислава, что не дрогнувНа врага один из всех пошел,В схватке перед полчищем косоговКнязя их Редедю заколол.Красного Романа величала,Щедрого и сердцем, и умом,И кружилась песня, ликовала,И светилась даль в краю родном.
5. Но не десять соколов взлетали,А Боян персты на струны клал,И живые струны рокоталиСлаву тем, кто не искал похвал.
6. Так начнем и мы, как можем, братья,Повесть давних и недавних лет.Ждет нас Игорь-князь, что в поле ратномНаступал всегда врагу на след.
7. Изострил он в думах неустанныхМысль свою обидой русских селИ полки на половцев поганыхВ бой за землю русскую повел.
8. В небо на померкшее светилоИгорь поглядел из-под руки.Тьма дневная от него закрылаЗнаменьем смущенные полки.
9. И сказал он так своей дружине,Как сказал бы и судьбе самой:
10. – Не добыв победы на чужбине,Мы не смеем повернуть домой!В битве ж, как от прадедов ведется,Лучше сгинуть, чем попасть в полон…
11. Сядем же на коней наших борзыхДа посмотрим хоть на синий Дон.
12. Что гадать о знаменьях, почуяЖажду меч свой испытать в бою?
13. Преломить конец копья хочу яПоловецкой степи на краю!Зачерпнуть донской воды шеломом,Поглядеться в ясные струиИли сгинуть в поле незнакомомВместе с вами, русичи мои!
14. …О Боян, о соловей старинный,Вновь щитов заколыхалась медь,Вот тебе бы Игорю с дружинойСлаву многозвучную пропеть!Мысль твоя шумит, подобно древу,Уходя вершиной в облака,И внимают твоему напевуСтарые и новые века.Побродивший по тропе Трояна,Обе полы времени ты свил,И, былое славя неустанно,Игоря бы тоже не забыл.
15. Ты б спросил, наверно, для начала,Устремив в просторы вещий взгляд:
16. «Буря ль в степи соколов загнала,К Дону ль стаи галочьи спешат?»
17. А потом бы возвестил героюВнук Велесов, сединой повит:
18. «Кони ржут за тихою Сулою,Слава в стольном Киеве звенит!»Трубы в Нове-городе трубят,Над Путивлем стяги шелестят.Игорь ждет: когда придет, что скажетБуй-тур Всеволод, любимый брат.
19. Всеволод промолвил, встрече рад:
20. – Ты мой свет единый, кровный брат.
21. Так седлай коней.
22. Мои у КурскаВ полной справе по пути стоят.
23. Мои куряне издавнаВ сраженьях знамениты, –Под стягами взлелеяны,Под трубами повиты.С конца копья вскормлены,Из шеломов вспоены,
24. Луки их напружены,Колчаны отворены.Мечи всегда наточены,Ножны позолочены.Думы да заботыК седлам приторочены.Все пути известны им,Все яруги ведомы.
25. Словно волки серые,Рыщут за победами.Как на пир веселый,Рвутся в бой кровавый,Себе чести ищут,Князю ищут славы.
26. Вступает Игорь-князь в златое стремяИ скачет в поле – отдыхать не время.
27. А солнце тьмой дорогу заградило,
28. А ночь грозой всех тварей разбудила.Во мгле ненастной слышен вой звериный,
29. Под шум древесный кличет див с вершины.Вещает он своей тревожной молвьюИ Сурожу, и Волге, и Поморью,И Корсуню, который виды видел,Да и тебе, Тмутороканский идол!
30. Уж половцы на Дон в скопленье многомБегут по непроторенным дорогам.Телеги их кричат не умолкая,Как лебедей распуганная стая.Князь Игорь к Дону синему стремится,
31. А перед ним во тьме ширяют птицы.Орлы друг друга клекотом скликают,На медные щиты лисицы лают.Выходят волки с жадными глазами…
32. О русская земля, ты за холмами!
33. Ночь уходит нехотяПо глухим полянам.
34. Утро занимаетсяНад седым туманом.Не понять в тумане том,Где холмы, где балки.
35. Соловьи примолкнули,Расшумелись галки.
36. Встречи ожидаючиС клятыми врагами,Степь разгородили всюРусичи щитами.Все готовы русичиК битве нелукавой.Себе чести ищут,Князю ищут славы.
37. В пятницу, нагрянув спозаранок,Истоптали русичи врага,Захватили юных половчанок,Золото, шелка и жемчуга.Словно стрелы, мчались в клубах пыли.Вырываясь на простор степной,
38. В топине болот мосты мостилиПоловецкой рухлядью цветной.
39. Не привержен к золоту и шелку,Чтоб всегда глядеть в глаза судьбе,Только ханский стяг да жезл и челкуХрабрый Святославич взял себе!
40. …Притомилось Игорево войско,Спит гнездо Олегово в степи.Далеко родной зари полоска,А в чужой ночи вполглаза спи.
41. Но тому, кто помнит предков сечи,Честь отцов хранит, как верный сын,Не страшны ни сокол и ни кречет,А не то что ворон-половчин.
42. До зари притихли буераки,Затаился в ковылях степняк…Серым волком рыщет Гзак во мраке,Кажет к Дону путь ему Кончак.
43. Зарей кровавой возвещен рассвет,
44. Идущим с моря тучам счету нет.Спешат прикрыть те тучи мглой своейЧетыре солнца – четырех князей.
45. Уж молнии во всю сверкают прыть,Великому тут грому нынче быть.Тут с Дона, что тревожно присмирел,Весь день идти дождю каленых стрел.
46. Настало время копья преломить,Отточенные сабли иступитьПред синим Доном у Каяль-реки,Где напустили мраку степняки…
47. Гроза дохнула, травы шевеля…Ты за холмами, русская земля!
48. Ветры, внуки Стрибожьи,Вражьи стрелы несут,
49. Вьется прах раздорожий,Реки мутно текут.Степь оглохла от звона,
50. Крылья стягов шумят.Сразу с моря и с ДонаПоловчане спешат.
51. Русский стан окружилиОт черты до черты,
52. Только путь им закрылиБоевые щиты.Воют бесовы дети,Чуют смерть над собой.Молча русские встретитьПриготовились бой.
53. …Буй-Тур Всеволод! СмелоТы средь поля стоишь,Мечешь меткие стрелы,Вражью силу разишь.
54. Кто тебя не заметит?Вот помчал напролом.Солнцем родины светитЗолотой твой шелом.
55. Смерть поганым приноситХаралужный твой меч,Словно травы, их косит,Рубит головы с плеч.
56. Ради ратного братстваВ эту степь ты пришел,Позабыл и богатство,И черниговский стол,И красы легкокрылой,Зажигающей кровь,Своей Глебовны милойИ привет, и любовь.
57. Миновали времена Трояна,Годы Ярослава далеки.Где Олег, который неустанноСнаряжал в поход свои полки?
58. Взявший меч междоусобной брани,Не зерно, а стрелы сеял он.
59. В злат стремень вступал в Тмуторокани
60. Так, что в Киеве был слышен звон.Слава про него прошла такая,Что не знать бы стороне родной.
61. И бледнел Владимир, замыкаяУши за черниговской стеной.
62. А Борис, сын Вячеслава юный,Что его обидел, возгордясь,Отдал душу, головой бездумнойНа постель зеленую склонясь.
63. Святополк увез с Каялы в КиевМертвого отца, таясь во мгле,Чтоб, как подобает, у СофииПрах его предать родной земле.
64. Был Олег за все свои крамолыНазван Гориславичем тогда.Вслед за ним по городам и селамПроходили горе и беда.Смуты жизнь людскую сокращали,Внук Даждьбога покидал жилье.
65. Приумолкли пахари в печали,Черное взыграло воронье.Галки человечину делили,Собираясь в поле на обед.
66. Многие бои в ту пору были,Но не знал таких, как нынче, свет!День целый с утра до закатаИ вновь до рассвета в ночиСвистят оперенные стрелы,Гремят о шеломы мечи.Трещат харалужные копья,
67. Копытами взрыта земля.Засеяны густо костямиИ политы кровью поля.Сиротской и вдовьей печалью,Тоской на околицах селПо всей по Руси по великойПосев этот горький взошел.
68. Что мне шумит, что мне звенит
69. В тумане пред зарей далече –То Игорь-князь в степи спешитПоворотить полки для сечи.Покинуть Всеволода жаль,
70. Что изнемог в неравной схватке.Уж сабель выщербилась сталь,Смешались люди в беспорядке.Рубились день, рубились два,Кровавой не жалели браги,На третий – смеркла синева,Склонились Игоревы стяги.
71. Расстались братья, кончив пирВ глуши над быстрою Каялой.
72. Тут каждый без оглядки пил,Да только браги недостало.
73. Вдали от сел родных и нив,Не одолев своей кручины,Поникли, сватов напоив,Бесстрашных русичей дружины.
74. В великой жалости траваСклонилась до земли над ними,Их принакрыли дереваВетвями легкими своими.
75. Невеселая, братья, година тогда наступила,Силу внука Даждьбога пустынная степь поглотила.
76. Встала Дева-обида у древнего края Трояна,Лебединые крылья над морем подняв из тумана.Плеском крыльев она времена золотые прогнала,Уж князья на врагов сообща не идут, как бывало.Стали спорить они, кто постарше, а кто помоложе,
77. Брату брат говорил: «То мое, да и это мое же».То что малым считалось – великим теперь называли,На себя же самих, друг на друга крамолу ковали.
78. А враги приходили, где не было их и помину…
79. О, далече, князь Игорь, завел ты на гибель дружину.
80. Не воскреснет она, соколиным разбужена взглядом.
81. Бродят Карна и Жля по Руси с поминальным обрядом.
82. Плачут русские жены, унять свое горе не в силах:
83. – Уж ни мыслью помыслить, ни думою вздумать нам милых,Не глядеться в их очи под сладостный говор дубравный,А уж златом и серебром не позвенеть и подавно…
84. Стонет горестно Киев, Чернигов с ним делит несчастье.
85. Разлились по Руси, словно полые реки, напасти.
86. А князья на себя, друг на друга крамолу ковали,
87. А поганые шли, данью поле и лес облагали.
88. Так два Святославича, два брата,Захмелевших на пиру кровавом,Разбудили степняков проклятых,Усмиренных старым Святославом.Князь – отец их –
89. мудр был и в отвагеПриводил на степь полки без счета,Притоптал пригорки и овраги,Иссушил потоки и болота.А Кобяка-хана, что на гореВсей Руси повсюду рыскал зверемПодхватил, как вихорь, в лукоморьеИ забросил в Киев, в княжий терем.
90. Потому-то греки и морава,Да и все иные чужестранцыВосхваляют князя Святослава,А над сыном рады посмеяться.Игорь русским золотом усыпалДно Каялы, войска не жалея,
91. Сам же из седла княжого выпал,Пересел рабом в седло кащея!
92. С той поры не слышно песен в селахИ не видно городов веселых.
93. Снился Святославу смутный сон
94. В стольном граде в тереме высоком,И, собрав бояр, поведал он,Что узрел во мраке вещим оком.Говорил, ночную тень гоня,Голосом тревожным и усталым: – На кровати тисовой меняОдевали черным покрывалом.
95. Дали синего вина хлебнуть,Смешанного с горькою отравой.
96. Крупный жемчуг сыпал мне на грудьИз колчана половчин лукавый.Льнула к сердцу моему тоска,Приготовиться веля к потерям,
97. Я взглянул и вижу: нет князька,Что венчал мой златоверхий терем.Я не мог тревоги превозмочь,Что стояла у моей постели,
98. И кричали вороны всю ночь,
99. К синю морю надо мной летели.
100. И бояре отвечали: –
101. Князь,Изнемог ты, о Руси печалясь,
102. С отчего престола не спросясь,В степь два сокола твоих умчались.Захотели спесь с поганых сбитьДа ни с кем удачей не делиться,Град Тмуторокань себе добытьИль хотя б донской воды напиться.Только удаль кровью изошла,Степь со всех сторон на них полезла,Подрубили соколам крыла,А самих опутали в железа.
103. Так два солнца в день злосчастный тот,Два столба сияющих погасли,Так в пучину помутневших водКанули два месяца, два ясных.
104. Пала честь, бесчестье разбудив,
105. И неправда верх взяла над правдой,
106. И на Русь во мраке прянул див,Черный вестник из орды проклятой.
107. Вновь узнала Русь, похолодев,
108. Топот половецкого набега,
109. И запели хоры готских дев,Заплясали у морского брега.Славят бремя Бусово они,Золотом позванивая русским,
110. А для нас текут в печали дни,А для нас и небо стало тусклым.
111. И тогда, над сном своим восстав,Оглянувшись на былое снова,Изронил златое Святослав,На слезах замешенное слово.Так сказал он:
112. «О, мои сыны,Игорь-князь, буй Всеволод! Как рано,Жаждой ратной славы смущены,Вы в поход отправились на хана.В бой вступили вы в недобрый час,Кровь врагов не к чести проливали,
113. Хоть сердца отважные у васСкованы из самой лучшей стали.
114. В правом деле были не правы,Я себя утешить не умею.Что же, что же сотворили выС сединой серебряной моею?
115. Ярослав Черниговский, мой брат,Видно, уж не властен над князьями,А ведь он-то силами богат,Ратями, что в бой стремятся сами.Татраны и Шельбиры его,Ольберы, ревуги и топчакиБез щитов справляли торжество, –Засапожный нож служил им в драке.Перед ними шла во всех бояхСлава многозвучная их дедов,И бежал от грозных кликов враг,В первой схватке ярость их изведав.
116. Вы ж решили, покидая дом,Позабыв, что Русь всего дороже:«Славу прошлых дней себе возьмем,Славу будущих поделим тоже.»
117. Диво ль старцу сбросить с плеч года?
118. Сокол тот, что в линьке побывает,Не позволит разорить гнезда,Хищных птиц он высоко взбивает.
119. Но беда – забыл о брате брат,
120. И пойти на ворога мне не с кем.
121. Русичи у Римова кричат,Преданные саблям половецким.Зашумел на пажитях бурьян,Разрастаясь буйно вместо хлеба,А Владимир изошел от ран, –
122. Горе сыну доблестному Глеба!
123. Великий княже Всеволод! НеужтоИ мыслью не помыслишь ты о том,Чтоб братская твоя любовь и дружбаМогла бы Киев заслонить щитом.
124. Ведь если б ты привел подмогу кстати,Несдобровать бы лютому врагу.
125. Шли б девки-половчанки по ногате,А пленники по резани в торгу.Ты веслами разбрызгать можешь Волгу,Ты вылить Дон шеломами готов,
126. И, словно копья, мечешь верных долгуСвоих подручных – Глебовых сынов.
127. А вы, буй Рюрик и Давид, забыли,Как вы мужали в схватках боевых,Где ваши воины сплеча рубилиИ плавали в крови шеломы их?
128. Те воины, что турами рычалиПод саблями врага в чужом краю.Припомните ж все это в дни печали,Не посрамите молодость свою.
129. Вступите в злат стремень и удалуюДружину кличьте, как на торжествоЗа нашу землю русскую родную,За все обиды времени сего.
130. Князь Ярослав, ты назван Осмомыслом,Тебя всегда мы верным братом числим.Далече виден Галич твой богатый.Железной ратью ты подпер Карпаты.Нет королю в твои пределы входа,Твой ключ закрыл дунайские ворота,За облака твои взметнулись башни,
131. Ты гонишь грозы на луга и пашниИ, Киеву ворота открывая,Вершишь свой суд на берегах Дуная.С отцовского престола мечешь стрелыВ заморские султановы пределы.
132. Стреляй же, княже, в половцев поганыхЗа землю русскую, за Игоревы раны.
133. А ты, Роман, и ты, Мстислав?Всегда вас подвиги манили.
134. Превыше зелени дубравСвои раскинули вы крылья.На всех ветрах паря в пути,Родной вскормленные долиной,Вы птиц стремились превзойтиСвоей отвагой соколиной.
135. Есть молодцы у вас для битвВ шеломах кованых латинских.Под их стопой земля дрожитВ пределах близких и не близких.Литва, Ятвага с ХиновойНе раз сдавались вам на милость,И половчане головойПод ваши сабли преклонились.
136. Но свет князь-Игоря погасУ половецкого кочевья,В печальный час, в бедовый часЛиству осыпали деревья.
137. У Роси, у Сулы-рекиЛицо зари слеза туманит.Добычу делят степняки,А войско Игоря не встанет.
138. Зовет вас честь, князья, туда,Где синий Дон грустит в тумане.
139. Птенцы Олегова гнездаЛегли одни на поле брани.
140. О храбрые Мстиславичи мои,Ингварь и Всеволод, – вас, шестикрыльцев, трое.Всегда вели вы честные бои,А не хитрили, братьям козни строя.Свое по правде каждый получил,Никто ничем вас попрекнуть не может.
141. Чего ж вы ждете? Иль не стало сил,Иль общая печаль вас не тревожит?
142. Возьмите копья ляшские скорей,Колчаны ваши и щиты багряныИ отомстите воронью степейЗа землю русскую, за Игоревы раны.
143. Уж к древним Переяславльским воротамНе серебро, а муть несет Сула.Уж и Двина по топям и болотамПод вражий гомон к Полоцку пошла.
144. Давно врагу не грозны полочане,Не соберут для новой рати сил.В последний раз князь Изяслав мечами,Рубясь с Литвой, в шеломы позвонил.То славу деда своего ВсеславаОн приласкал в том поле наяву,А сам, умывшись пеною кровавой,Свалился на пожухшую траву.Приласканный литовскими мечами,Навек с землей любимой обручась,
145. Сказал, печально поводя очами:
146. «Не вся ль с тобой твоя дружина, князь…Ее уж птицы крыльями накрыли,На ранах звери вылизали кровь…»
147. А братья долг свой воинский забыли,И умер князь один среди врагов.В тиши сквозь золотое ожерельеУшла его жемчужная душа.
148. Умолкли песни, струны отзвенели,Лишь трубы воют, вопль тоски глуша.
149. Вы, внуки Ярослава и Всеслава,Склоните стяги гордые свои.
150. Не по плечу вам дедовская слава,Не по плечу бывалые бои.
151. Не сами ль вы, растратив в распрях силы,Полки поганых в отчий край ввели,
152. И терпит Русь обиды и насильяОт половецкой воровской земли.Был седьмой Троянов век,
153. и былКнязь Всеслав, что хитрость сделал силой,В яром сердце унимая пыл,Загадал он о девице милой.
154. Сам коню заправил удилаИ помчался в Киев златоглавый,Но коснулся княжьего столаТолько кончиком копья, лукавый.
155. В ночь бежал из Белгорода вон,Словно зверь, почуявший тенета,
156. А к утру своей секирой онНовгородские открыл ворота.Славу Ярославову расшиб,Ко всему, что пахнет смутой, чуток,
157. Волком сквозь дремучий вой и шипПрянул на Немигу из Дудуток.На реке Немиге молотьба,А цепы из харалужной стали.На току широком не хлеба –Человечьи головы лежали.Веяли не зерна на посев,А от тела душу отделяли.
158. Шла река, от крови покраснев,По полям, где кости прорастали.
159. Днем Всеслав суды свои вершил,Для князей урядчиком был строгим,А в ночи, исполнен дивных сил,Рыскал по неведомым дорогам.Солнцу путь не раз пересекал,Серым волком обратясь в тумане,Вечерком он Киев покидал,Чтоб встречать рассвет в Тмуторокани.
160. В Полоцке звонили на зареДля него заутреню в Софии,А уж он на Киевской гореСлышал переливы золотые.
161. Только хитрость князя не спасла,Удальство не помогло Всеславу,Знал он в жизни беды без числа,Пил он вместо радости отраву.
162. Про него сказал Боян тогда,Знавший правду и в большом, и в малом:
163. – Час пробьет, от божьего судаНе уйти ни хитрым, ни удалым.
164. …Стонет Русь у всех своих дорог,Вспоминая то, что сердцу свято.
165. Старого Владимира не могПригвоздить никто к его палатам.
166. Он всегда, как исстари велось,Был со всеми вместе в поле ратном,А теперь полощат стяги врозь,
167. Копья тоже врозь летят, о братья!
168. На заре, на зорьке рано-рано,Со своей тоской наедине,Плачет, причитает ЯрославнаНа Путивльской городской стене:
169. – Я взовьюсь кукушкой бесприютной,На Дунай далекий полечу,
170. Где-нибудь в Каяль-реке попутнойСвой рукав бобровый омочу.
171. Наяву ль, во сне ли в час туманный,В той ковыль-траве, в степном дыму,Оботру запекшиеся раныМилу другу, князу моему…
172. Так за всех, кто из чужого краяМилых ждет, вздыхая в тишине,Плачет Ярославна, причитаяНа Путивльской городской стене.
173. – Ветер, ветер, почему, могучий,Ты забыл старинное родство,
174. Вражьих стрел зачем ты мечешь тучиНа дружину князя моего!
175. Мало, что ль, за облаками мчаться,Гнать по синю морю корабли.
176. Для чего ж мое ты отнял счастье,Разметал в глухой степной дали?
177. Так, горючих слез не утирая,В ранней рани далеко слышна,Плачет Ярославна горевая,Причитает на стене одна.
178. – Солнце, дважды светлое и трижды,Тает мгла перед тобой, как дым,Всем тепло отрадное даришь ты,Что же с милым сделало моим?
179. Ты жарой полки его спалило,Половецкой рати помогло,Луки храбрых русичей скрутило,Заперло колчаны, как назло.
180. Так, вплетая голос в шум дубравный,В камышиный шелест над рекой,Плачет, причитая ЯрославнаНа стене Путивльской городской.
181. – Днепр Словутич! Горных кряжей каменьТы пробил и в степи путь открыл,
182. Святослава с верными полкамиНа полки Кобяковы носил.
183. Так неужто ты, родной, допустишь,Чтоб текли мои в печали дни.Успокой мне сердце, Днепр Словутич,Сохрани мне друга и верни…
184. Столб над морем завилсяИ пошел без дорог.Как уйти из полона,Указует сам бог.
185. Меркнут зори степные,Мрак травой шелестит.Игорь думает думу,Игорь спит и не спит.В мыслях снова и сноваМерит путь беглеца,Путь от синего ДонаДо родного Донца.
186. Вот уже за рекоюСвистнул Овлур в тиши,Значит, кони готовы,Значит, время – спеши.Русский князь не загинетВ половецком плену…
187. И рванулися кони,Унеслись в тишину.
188. Докатился до стражиЧастый дробот копыт.На стану половецкомВсе шумит и гремит.
189. Князь, услышав погоню,Горностаем скакнул,Белым гоголем с летуВ темный омут нырнул.
190. Вновь, ни праха, ни потаНе стирая с лица,Мчится скоком и летомК луговинам Донца.Вьется соколом в небеВсе быстрей и быстрей,На обед добываетЛебедей и гусей.
191. Вьется соколом Игорь,Овлур волком бежит.Пали борзые кони,Медлить степь не велит.
192. По берегам Донца звенит камыш:
193. «Ты все сердца, о князь, возвеселишь.Сломает Русь молчания печать,Тебя в распевах станет величать.А Хан Кобяк, что завистью набряк,С тоски-досады скроется во мрак…»
194. Князь Игорь отвечает:
195. «О, Донец,Не ты ли жажду утолил сердец!Ты князя нес на ласковой волне,Усталого лелеял в тишине.Стелил ему постель из трав густыхНа берегах серебряных своих,В ночи туманом теплым одевал,В тени от снов тревожных укрывал.
196. Ты чайкой на воде его стерег,Пролетной уткой вести слал с дорог.
197. А вот река Стугна не такова.Она чужими водами жива,Кичливо в самом устье разлиласьИ тешится любой добычей всласть.
198. Спроси: зачем в избытке юных силКнязь Ростислав загублен ею был?..По нем в тиши и дни и вечераТоскует мать на берегу Днепра,
199. И клонятся, печалью налиты,К сырой земле и травы, и цветы».
200. То не сороки растрещалисьНа всю ковыльную сторонку,Нет, то Кончак и Гзак помчалисьЗа князем Игорем вдогонку.
201. Сорок уже не слышно боле,Замолкли галки и вороны,
202. А соловьи поют на воле,Зовут рассвет в росе ядреной.
203. И Гзак сказал Кончаку:
204. «ЕслиПорвалась цепь – ищи, где тонко.Умчался сокол в поднебесье –Пронзим стрелами соколенка».
205. Кончак ответил Гзаку:
206. «ЕслиК гнезду родному сокол мчится,Не лучше ль соколенка с песнейОпутать красною девицей».
207. А Гзак опять:
208. «Тогда не станетНи соколенка, ни девицы.Того и жди, что в нашем станеНачнут нас бить чужие птицы».
209. Сказал Боян, свидетель многих сеч,Умевший правды вещей не бояться:
210. «Жить невозможно голове без плеч,Беда плечам без головы остаться».Без Игоря вздыхала тяжело,В тревожной мгле томилась Русь бесонно,
211. Но снова солнце на небе взошло:Князь Игорь возвратился из полона.
212. По селам вьется хороводов вязь,Девичьим песням подпевают рощи.
213. Боричевым подъемом едет князь,Спешит он помолиться Пирогощей.
214. Тут, честь князьям по старшинству воздав,
215. О молодых пускай рокочут струны.
216. Будь здрав, князь Игорь, Всеволод, будь здрав,И ты, Владимир Игоревич юный.
217. Живите и не ведайте обид,Друг другу помогайте нелукаво.Всем, кто за землю русскую стоит,
218. Князьям и верной их дружине – Слава!
|
