- Не лѣпо ли ны бяшетъ, братіе, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстій о пълку Игоревѣ, Игоря Святъславлича?
- Начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню!
- Боянъ бо вѣщій, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслію по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы,
- помняшеть бо речь първыхъ временъ усобіцѣ. Тогда пущашеть і? соколовь на стадо лебедѣй, который дотечаше, та преди пѣсь пояше старому Ярослову, храброму Мстиславу, иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю.
- Боянъ же, братіе, не і? соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщіа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.
- Почнемъ же, братіе, повѣсть сію отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостію своею и поостри сердца своего мужествомъ,
- наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Руськую.
- Тогда Игорь възрѣ на свѣтлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты.
- И рече Игорь къ дружинѣ своей:
- «Братіе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти,
- а всядемъ, братіе, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону»
- Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго.
- «Хощу бо, – рече, – копіе приломити конець поля Половецкаго, съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону»
- О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сіа плъкы ущекоталъ, скача, славію, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы!
- Пѣти было пѣсь Игореви, того (Олга) внуку:
- «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады бѣжать къ Дону Великому».
- Чи ли въспѣти было, вѣщей Бояне, Велесовь внуче:
- «Комони ржуть за Сулою – звенить слава въ Кыевѣ! Трубы трубять въ Новѣградѣ, стоять стязи въ Путивлѣ». Игорь ждетъ мила брата Всеволода.
- И рече ему буй туръ Всеволодъ:
- «Одинъ братъ, одинъ свѣтъ свѣтлый – ты, Игорю! Оба есвѣ Святъславличя!
- Сѣдлай, брате, свои бръзыи комони
- а мои ти готови, осѣдлани у Курьска напереди
- А мои ти куряни свѣдоми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копія въскръмлени;
- пути имь вѣдоми, яругы имъ знаеми, луци у них напряжени, тули отворени, сабли изъострени.
- Сами скачють, акы сѣрыи влъци въ полѣ, ищучи себе чти, а князю – славѣ».
- Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень и поѣха по чистому полю.
- Солнце ему тъмою путь заступаше
- нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свистъ звѣринъ въ стазби;
- дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ.
- А половци неготовами дорогами побѣгоша къ Дону Великому. Крычатъ тѣлѣгы полунощы, рци, лебеди роспущени. Игорь къ Дону вои ведетъ.
- Уже бо бѣды его пасетъ птиць подобію, влъци грозу въсрожатъ по яругамъ, орли клектомъ на кости звѣри зовутъ, лисици брешутъ на чръленыя щиты.
- О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!
- Длъго ночь мркнетъ.
- Заря свѣтъ запала, мъгла поля покрыла,
- щекотъ славій успе, говоръ галичь убуди.
- Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю – славы.
- Съ заранія въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя, и рассушясь стрѣлами по полю, помчаша красныя дѣвкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты.
- Орьтъмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ и грязивымъ мѣстомъ, и всякыми узорочьи половѣцкыми.
- Чрьленъ стягъ, бѣла хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружіе – храброму Святьславличу!
- Дремлетъ въ полѣ Ольгово хороброе гнѣздо. Далече залетѣло!
- Не было онъ обидѣ порождено ни соколу, ни кречету, ни тебѣ, чръный воронъ, поганый половчине!
- Гзакъ бѣжитъ сѣрымъ влъкомъ, Кончакъ ему слѣдъ править къ Дону Великому.
- Другаго дни велми рано кровавыя зори свѣтъ повѣдаютъ,
- чръныя тучя съ моря идутъ, хотятъ прикрыти д? солнца, а въ нихъ трепещуть синіи млъніи.
- Быти грому великому, итти дождю стрѣлами съ Дону Великаго!
- Ту ся копіемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы половецкыя, на рѣцѣ на Каялѣ, у Дону Великаго.
- О Руская землѣ! Уже за шеломянемъ еси!
- Се вѣтри, Стрибожи внуци, вѣютъ съ моря22 стрѣлами на храбрыя пълкы Игоревы.
- Земля тутнетъ, рѣкы мутно текуть, пороси поля прикрываютъ
- стязи глаголютъ: половци идуть отъ Дона и отъ моря
- и отъ всѣхъ странъ. Рускыя плъкы отступиша.
- Дѣти бѣсови кликомъ поля прегородиша, а храбріи русици преградиша чрълеными щиты.
- Яръ туре Всеволодѣ! Стоиши на борони, прыщеши на вои стрѣлами, гремлеши о шеломы мечи харалужными.
- Камо, туръ, поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвѣчивая, тамо лежатъ поганыя головы половецкыя
- поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде!
- Кая раны дорога, братіе, забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти, красныя Глѣбовны, свычая и обычая!
- Были вѣчи Трояни, минула лѣта Ярославля, были плъци Олговы, Ольга Святьславличя.
- Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стрѣлы по земли сѣяше.
- Ступаетъ въ златъ стремень въ градѣ Тьмутороканѣ.
- То же звонъ слыша давный великый Ярославь
- сынъ Всеволожь, а Владиміръ по вся утра уши закладаше въ Черниговѣ.
- Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе, и на канину зелену паполому постала за обиду Олгову, храбра и млада князя.
- Съ тоя же Каялы Святоплъкь повелѣя отца своего междю угорьскими иноходьцы ко святѣй Софіи къ Кіеву.
- Тогда при Олзѣ Гориславличи сѣяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ княжихъ крамолахъ вѣци человѣкомь скратишась.
- Тогда по Руской земли рѣтко ратаевѣ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупіа себѣ дѣляче, а галици свою рѣчь говоряхуть, хотять полетѣти на уедіе.
- То было въ ты рати и въ ты плъкы, а сицей рати не слышано! Съ зараніа до вечера, съ вечера до свѣта летятъ стрѣлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копіа харалужныя
- въ полѣ незнаемѣ среди земли Половецкыи. Чръна земля подъ копыты костьми была посѣяна, а кровію польяна; тугою взыдоша по Руской земли!
- Что ми шумить, что ми звенить
- давечя рано предъ зорями? Игорь плъкы заворочаетъ, жаль бо ему мила брата Всеволода.
- Бишася день, бишася другый, третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы.
- Ту ся брата разлучиста на брезѣ быстрой Каялы;
- ту кроваваго вина не доста
- ту пиръ докончаша храбріи русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую.
- Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось.
- Уже бо, братіе, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла.
- Въстала обида въ силахъ Дажь-Божа внука, вступила дѣвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синѣмъ море у Дону, плещучи, убуди жирня времена. Усобица
- княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» млъвити, и сами на себѣ крамолу ковати
- а поганіи съ всѣхъ странъ прихождаху съ побѣдами на землю Рускую.
- О, далече заиде соколъ, птиць бья, – къ морю.
- А Игорева храбраго плъку не крѣсити!
- За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ.
- Жены рускія въсплакашась, аркучи:
- «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслію смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!».
- А въстона бо, братіе, Кіевъ тугою, а Черниговъ напастьми.
- Тоска разліяся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли Рускыи.
- А князи сами на себе крамолу коваху,
- а поганіи сами, побѣдами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по бѣлѣ отъ двора.
- Тіи бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, уже лжу убуди, которую то бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный великый кіевскый грозою. Бяшеть притрепеталъ
- своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути рѣки и озеры, иссуши потоки и болота. А поганаго Кобяка изъ луку моря, отъ желѣзныхъ великихъ плъковъ половецкихъ, яко вихръ, выторже. И падеся Кобякъ въ градѣ Кіевѣ, въ гридницѣ Святъславли.
- Ту нѣмци и венедици, ту греци и морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во днѣ Каялы, рѣкы половецкія, рускаго злата насыпаша.
- Ту Игорь князь высѣдѣ изъ сѣдла злата, а въ сѣдло кощіево.
- Уныша бо градомъ забралы, а веселіе пониче.
- А Святъславь мутенъ сонъ видѣ въ Кіевѣ на горахъ.
- «Си ночь съ вечера одѣвахуть мя, – рече, – чръною паполомою на кроваты тисовѣ,
- чръпахуть ми синее вино съ трудомь смѣшено,
- сыпахуть митъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно,
- и нѣгуютъ мя. Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ.
- Всю нощь съ вечера босуви врани възграяху
- у Плѣсньска на болони, бѣша дебрь Ки саню и не сошлю къ синему морю».
- И ркоша бояре князю:
- «Уже, княже, туга умь полонила.
- Се бо два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями, а самаю опустоша въ путины желѣзны.
- Темно бо бѣ въ ґ? день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста.
- На рѣцѣ на Каялѣ тьма свѣтъ покрыла:
- по Руской земли прострошася половци, аки пардуже гнѣздо, и въ морѣ погрузиста, и великое буйство подасть хинови.
- Уже снесеся хула на хвалу,
- уже тресну нужда на волю,
- уже връжеса дивь на землю.
- Се бо готскія красныя дѣвы въспѣша на брезѣ синему морю, звоня рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лелѣютъ месть Шароканю.
- А мы уже, дружина, жадни веселія».
- Тогда великій Святславъ изрони злато слово, слезами смѣшено, и рече:
- «О, моя сыновчя, Игорю и Всеволоде! Рано еста начала Половецкую землю мечи цвѣлити, а себѣ славы искати. Нъ нечестно одолѣсте, нечестно бо кровь поганую проліясте.
- Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена.
- Се ли створисте моей сребреней сѣдинѣ!
- А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовои брата моего Ярослава, съ черниговьскими былями, съ могуты, и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревугы, и съ ольберы. Тіи бо бес щитовь, съ засапожникы, кликомъ плъкы побѣждаютъ, звонячи въ прадѣднюю славу.
- Нъ рекосте: «Мужаемѣся сами: преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами подѣлимъ».
- А чи диво ся, братіе, стару помолодити?
- Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ, не дастъ гнезда своего въ обиду.
- Нъ се зло – княже ми непособіе,
- наниче ся годины обратиша.
- Се у Римъ кричатъ подъ саблями половецкыми, а Володимиръ подъ ранами.
- Туга и тоска сыну Глѣбову!».
- Великий княже Всеволоде! Не мыслію ти прелетѣти издалеча, отня злата стола поблюсти?
- Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти.
- Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногатѣ, а кощей по резанѣ.
- Ты бо можеши посуху живыми шереширы стрѣляти – удалыми сыны Глѣбовы.
- Ты, буй Рюриче, и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша?
- Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранены саблями калеными, на полѣ незнаемѣ?
- Вступита, господина, въ злата стремень за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святславлича!
- Галичкы Осмомыслѣ Ярославе! Высоко сѣдиши на своемъ златокованнѣмъ столѣ, подперъ горы Угорскыи свои желѣзными плъки, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча времены чрезъ облаки, суды рядя до Дуная.
- Грозы твоя по землямъ текутъ, отворяеши Кіеву врата, стрѣляеши съ отня злата стола салтани за землями.
- Стрѣляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святславлича!
- А ты, буй Романе, и Мстиславе! Храбрая мысль носитъ васъ умъ на дѣло.
- Высоко плаваеши на дѣло въ буести, яко соколъ на вѣтрехъ ширяяся, хотя птицю въ буйствѣ одолѣти.
- Суть бо у ваю желѣзныи папорзи подъ шеломы латинскими. Тѣми тресну земля, и многи страны – хинова, литва, ятвязи, деремела и половци – сулици своя повръгоша, а главы своя поклониша подъ тыи мечи харалужныи.
- Нъ уже, княже, Игорю утрпѣ солнцю свѣтъ, а древо не бологомъ листвіе срони:
- по Рсі и по Сули гради подѣлиша. А Игорева храбраго плъку не крѣсити!
- Донъ ти, княже, кличетъ и зоветь князи на побѣду.
- Олговичи, храбрыи князи, доспѣли на брань.
- Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци! Не побѣдными жребіи собѣ власти расхытисте!
- Кое ваши златыи шеломы и сулицы ляцкіи и щиты?
- Загородите полю ворота своими острыми стрѣлами, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!
- Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю, и Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ.
- Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи о шеломы литовскія, притрепа славу дѣду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи. И схоти ю на кровать
- и рекъ:
- «Дружину твою, княже, птиць крилы пріодѣ, а звѣри кровь полизаша».
- Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго – Всеволода, единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра тѣла чресъ злато ожереліе.
- Унылы голоси, пониче веселіе. Трубы трубятъ городеньскіи.
- Ярославе и вси внуце Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени,
- уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ.
- Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю,
- которое бо бѣше насиліе отъ земли Половецкыи!
- На седьмомъ вѣцѣ Трояни връже Всеславъ жребій о дѣвицю себѣ любу.
- Тъй клюками подпръся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружіемъ злата стола кіевскаго.
- Скочи отъ нихъ лютымъ звѣремъ въ плъночи изъ Бѣла-града, обѣсися синѣ мьглѣ,
- утръ же воззни стрикусы, отвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу,
- скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ. На Немизѣ снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоцѣ животъ кладутъ, вѣютъ душу отъ тѣла.
- Немизѣ кровави брезѣ не бологомъ бяхуть посѣяни, посѣяни костьми рускихъ сыновъ.
- Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше.
- Тому въ Полотскѣ позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Кыевѣ звонъ слыша.
- Аще и вѣща душа въ друзѣ ѣлѣ, нъ часто бѣды страдаше.
- Тому вѣщей Боянъ и пръвое припѣвку, смысленый, рече:
- «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божіа не минути!».
- О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвыхъ князей!
- Того стараго Владиміра нельзѣ бѣ пригвоздити къ горамъ кіевскимъ;
- сего бо нынѣ сташа стязи Рюриковы, а друзіи – Давыдовы, нъ розно ся имъ хоботы пашутъ.
- Копіа поютъ.
- На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ, зегзицею незнаемь рано кычеть.
- «Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви,
- омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рѣцѣ
- утру князю кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ».
- Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи:
- «О, вѣтрѣ вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши?
- Чему мычеши хиновьскыя стрѣлкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои?
- Мало ли ти бяшетъ горѣ подъ облакы вѣяти, лелѣючи корабли на синѣ морѣ?
- Чему, господине, мое веселіе по ковылію развѣя?».
- Ярославна рано плачеть Путивлю городу на заборолѣ, аркучи:
- «О, Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую.
- Ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова.
- Възлелѣй, господине, мою ладу къ мнѣ, а быхъ не слала къ нему слезъ на море рано».
- Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи:
- «Свѣтлое и тресвѣтлое слънце! Всѣмъ тепло и красно еси!
- Чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладѣ вои? Въ полѣ безводнѣ жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче».
- Прысну море полунощи, идутъ сморци мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу.
- Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслію поля мѣритъ отъ Великаго Дону до Малаго Донца.
- Комонь въ полуночи Овлуръ свисну за рѣкою – велить князю разумѣти: князю Игорю не быть!
- Кликну, стукну земля, въшумѣ трава, вежи ся половецкіи подвизашася.
- А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростію и бѣлымъ гоголемъ на воду,
- въвръжеся на бръзъ комонь и скочи съ него босымъ влъкомъ
- и потече къ лугу Донца, и полетѣ соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обѣду, и ужинѣ.
- Коли Игорь соколомъ полетѣ, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу: претръгоста бо своя бръзая комоня.
- Донецъ рече:
- «Княже Игорю! Не мало ти величія, а Кончаку нелюбія, а Руской земли веселіа!».
- Игорь рече:
- «О, Донче! Не мало ти величія, лелѣявшу князя на влънах, стлавшу ему зелѣну траву на своихъ сребреныхъ брезѣхъ, одѣвавшу его теплыми мъглами подъ сѣнію зелену древу,
- стрежаше его гоголемъ на водѣ, чайцами на струяхъ, чрьнядьми на ветрѣхъ».
- Не тако ли, рече, рѣка Стугна: худу струю имѣя, пожръши чужи ручьи и стругы ростре на кусту, уношу князю Ростиславу затвори Днѣпрь темнѣ березѣ.
- Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславѣ.
- Уныша цвѣты жалобою, и древо с тугою къ земли прѣклонило.
- А не сорокы втроскоташа – на слѣду Игоревѣ ѣздитъ Гзакъ съ Кончакомъ.
- Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа,
- по лозію ползоша только. Дятлове тектомъ путь къ рѣцѣ кажутъ, соловіи веселыми пѣсьми свѣтъ повѣдаютъ.
- Млъвитъ Гзакъ Кончакови:
- «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами».
- Рече Кончакъ ко Гзѣ:
- «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею».
- И рече Гзакъ къ Кончакови:
- «Аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице, то почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ».
- Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пѣстворца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти:
- «Тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы», Руской земли безъ Игоря!
-
Солнце свѣтится на небесѣ – Игорь князь въ Руской земли.
- Дѣвици поютъ на Дунаи, вьются голоси чрезъ море до Кіева.
- Игорь ѣдетъ по Боричеву къ святѣй Богородици Пирогощей.
- Страны ради, гради весели.
- Пѣвше пѣснь старымъ княземъ, а потомъ молодымъ пѣти!
- Слава Игорю Святъславличю, буй туру Всеволоду, Владиміру Игоревичу!
- Здрави, князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки!
- Княземъ слава а дружинѣ! Аминь.
|
1. Нам начать не благо ль, братья, песню старыми словами,Песнь, как полк в поход повел он, славный Игорь Святославич?
2. По былинам лет тех бывших, не по замыслу Баяна,Эту песнь зачнем мы, братья.
3. Он, Баян, певец тот вещий,Коль кому восхочет песни, белкой он течет по древу,По земле он серым волком и орлом под облак сизым.
4. Вспомнит быль времен тех первых, об усобицах сказанья,Соколов пускает десять к лебединой стае белой,Чуть домчится первый сокол, лебедь первая закличет, –И певучим словом песни Ярослав проходит старый,И в певучем слове песни восстает Мстислав тот храбрый,Он, зарезавший Редедю пред косожскими полками,И Роман тот Святославич, в песне он красиволикий.
5. А Баян пускал не десять соколов проворных, братья,К лебединой стае белой не летел поспешный сокол,Нет, он вещие на струны возлагал персты, и звонкоКнязю, избранному песней, струны славу рокотали.
6. Так начнем же, братья, повесть, от Владимира началоИ до Игоря, что ныне ум напряг свой, ум-твердыню,Заострил свое он сердце,
7. ратным мужеством наполнив,И привел свои полки он до земли до Половецкой,Да отмстит, и мщеньем правым, он за Русскую за землю.
8. Тут взглянул на солнце Игорь, солнце светлое на небе,Видит он – от солнца черной тьмою воинство покрыто.
9. И сказал к своей дружине Игорь:
10. «Братья и дружина,Лучше быть мечом сраженным, чем в бою быть полоненным.
11. На коней на борзых сядем, Дона синего посмотрим!»
12. Стали хотью мысли князя против злого предвещанья,У великого он Дона захотел изведать счастья.
13. «Преломить хочу, – сказал он, – с вами, русские, копье я,Там, на поле Половецком, может, голову сложу я,Или – любо будет шлемом мне воды испить из Дона!»
14. Соловей времен давнишних, о Баян! Тебе бы надоПесню спеть о том походе, разливаться звонкой трелью,Соловьем бы проскакал ты вдоль по мысленному древу,Возлетя умом под облак, ты хвалой звенел бы в песне,Славу прошлого свивая с этой славой дней текущих,И полями, и горами по тропе Трояна мчался б.
15. Песню Игорю пропел бы, внуку Ольгову, ты складно:
16. «То не буря, мол, чрез поле соколов несет проворных,То не галки стаей мчатся посмотреть на Дон великий», –
17. Ой, Баян, ой, внук Велесов, это всё ты нам пропел бы.
18. «Ржут, мол, кони за Сулою, слава в Киеве как звоны,Трубы трубят в Новеграде, стяги вьются над Путивлем», –Брата Всеволода Игорь, мила брата ожидает.
19. Молвит Всеволод до брата, говорит Буй-Тур могучий:
20. «Свет один ты, светлый Игорь, Святославичи мы оба,Брат один ты, светлый Игорь,
21. так седлай коней ты борзых,
22. А мои готовы кони, уж оседланы у Курска,
23. А мои куряне знают, как быть витязями в битве,Все под трубами повиты, всяк взлелеян под шеломомИ концом копья воскормлен, свистом ветра был баюкан,
24. Все им ведомы дороги, все им знаемы яруги,Уж натянуты их луки, много стрел, колчан отворен,Уж наточены их сабли,
25. сами скачут серым волком,Ищут чести в поле бранном для себя, а князю – славы!»
26. Князь вступил в златое стремя, едет Игорь чистым полем,
27. Солнце путь заткало тьмою, ночь ему грозою стонет,
28. Будит ветер птиц кричащих, свист зверин в норах звериных,
29. Кличет див в верхушке древа, чтоб его был слышен голосПо незнаемому краю, и по Волге, и по взморью,По Суле, и по Суражу, и в далеком том Корсуне,И тебе бы клич был слышен, истукан Тьмутороканский.
30. А уж половцы до Дона до великого помчались,По дорогам неготовым бег бежит, кричат телеги,Словно лебеди, скликаясь, в полночь кличут долгим кликом.Игорь к Дону рать уводит.
31. О беде уж знают птицы,По оврагам волки воют, и орлы к зверям клекочут,Зов на труп, лисицы лают, ряд узрев щитов червленых.
32. Русь, о Русь! Уж ты далеко за грядой холмов сокрылась.
33. Меркнет ночь,
34. заря запала, сумрак-мгла поля покрыла,
35. Дремлет посвист соловьиный, говор галичий забредил.
36. Русь червлеными щитами поле-даль прегородила,Ищет чести в поле бранном для себя, а князю – славы.
37. Рано в пятницу разбили силу полчищ половецкихИ, рассыпавшись стрелами вдоль по бранному простору,Вот в полон они помчали красных девок половецких,С ними золото и ткани, дорогие аксамиты,
38. Епанчами и плащами мост мостили по болотамИ стелили грязь и топи узорочьем половецким.
39. Стяг червлен с хоругвью белой, и червленой краски чёлку,И серебряное древко взял хоробрый Святославич.
40. Дремлет в поле стая храбрых, Ольгов выводок далече,
41. Не к обиде порожденный, – что тут сокол, что тут кречет,Что тебе тут, черный ворон, ты, поганый половчанин!
42. Гзак несется серым волком, след Кончак направил к Дону.
43. День другой, и раным-рано свет кровавых зорь поведан,
44. Тучи черные от моря мнят прикрыть четыре солнца,В них дрожанье синих молний –
45. будет гром, и гром великий,С Дону дождь пойдет стрелами, дождь готовит Дон великий.
46. Тут-то копьям приломаться, тут-то саблям притупитьсяПо шеломам половецким, на реке на той Каяле,Что при Доне при великом.
47. Русь, о Русь! Уж ты далеко,За грядой холмов сокрылась.
48. Вот Стрибожьи внуки, ветры,Веют с моря, мечут стрелы на полки, где храбрый Игорь.
49. Земь гремит, и реки мутны, пыль поля запорошила,
50. Шум знамен: идет от Дона и от моря ворог сильный,Половецкие дружины.
51. Обступили силу русских.
52. Дети бесовы пресекли поле битвы зычным кликом,И червлеными щитами Русь поля прегородила.
53. Тур, о Всеволод, о ярый, ты стоишь на поле брани,Мечешь стрелы и о шлемы бьешь булатными мечами.
54. Где ни скочит Тур могучий, где шелом златой ни вспыхнет,Там и головы увидишь половецкие на поле,
55. И оварские шеломы рассекает он булатом.
56. Он какою будет раной дорожиться в битве, братья,Позабывши жизнь и почесть, свой забывши град Чернигов,Золотой престол отцовский, свычай-хоть супруги милой?
57. Были древле дни Трояна, было время Ярослава,
58. Миновала брань Олега, что мечом ковал крамолу,Тот Олег, тот Святославич, по земле он стрелы сеял.
59. Он ступает в злато стремя в городе Тьмуторокани,
60. Ярослав великий слышал звон стремян его, –
61. ВладимирЧуть в Чернигове услышит, каждым утром слух замкнет он,
62. А Борис тот Вячеславич приведен хвальбой был к смертиЗа обиду молодого князя храброго Олега,На зеленую положен был на конскую попону.
63. Ярополк от той Каялы тело вез отца родного,Меж угорских иноходцев, ко святой Софии, в Киев.
64. Как Олег был Гориславич, был посев междоусобий,Внук Даждьбожий был в ущербе, век же в княжиих крамолахСокращался человекам.
65. По земле тогда по РусскойГолос пахаря был редок, часто каркал черный ворон,Ворон с вороном делили труп убитого, и галкиНа кормежку сокликались, говоря своею речью.
66. Так бывало в прежних бранях, в тех полках и в тех походах,Но такого не бывало и не слышано сраженья,Чтоб до вечера от рани, чтобы с вечера до светаБили тучи стрел каленых и гремели сабли в шлемы,Был бы треск булатных копий на незнаемом том поле,
67. На незнаемом том поле, средь земли той Половецкой.Под копытами прибитой, там костьми земле посев был,И она полита кровью, и взошел посев печалью,Ах, тугой – тоской-бедою на земле взошел он Русской!
68. Что шумит там, что звенит там
69. раным-рано, пред зарею?Повернул дружины Игорь, брата милого жалеет.
70. Бьются Всеволод и Игорь. Бились день, другой день бились,А на третий день, к полудню, пали Игоревы стяги.
71. Тут-то братья разлучились на брегу Каялы быстрой,
72. Тут кровавого вина им, – было много, – недостало,
73. Пир докончен храбрых руссов, сватов крепко попоили,Сами пили – недопили и за Русскую за землюПолегли.
74. Трава поникла, их жалея, а деревьяДо земли с тоской склонились.
75. Час уж, братья, невеселый.Силу русскую прикрыла неприязная пустыня,
76. И обида встала девой – там, над внуками Даждьбога,Восплескала в край Трояна лебедиными крылами,Плеск ее на синем море, – трудный час всплескал у Дона.
77. Уж князья не на поганых мчат усобицу, – брат братуГоворит: «Мое и это, да и то». На малость – малость,Словно молвят о великом, и себе куют крамолу,
78. Нечестивые тем часом в Русь приходят отовсюду,Землю Русскую терзая.
79. Далеко заходит сокол,К морю, птиц бия, далече.
80. Войско Игоря не встанет.
81. Жля и Карна, кликнув алчно, по земле несутся Русской,
82. Мечут меч и мычут пламя, жены русские рыдают:
83. «Уж ни мыслию не мыслить милых лад своих нам больше,И ни думою не сдумать, ни очами поглядеть их,А уж злата, серебра ли, – было, – больше не увидим!»
84. Восстонал тоскою Киев и напастями Чернигов,
85. Разлилась тоска-истома всею Русскою землею,Как во рту горячем жажда, скорбь горит землею Русской.
86. На себя князья ковали – наковали ту крамолу,
87. Допустили нечестивых, – по земле и рыщут Русской,От двора беря по белке.
88. Святославича два храбрых,Игорь с Всеволодом, снова ту неправду пробудили,Что заснуть сумел заставить Святослав, отец их грозный,Князь тот киевский великий.
89. Был грозой он непокорным,Сильным воинством гремел он и булатными мечами,Притоптал стопой тяжелой Половецкую он землю,На холмы он наступивши, утоптал везде яруги,Возмутил озера, реки, иссушил потоки, топи,А поганого Кобяка из излучины приморской,Из железных половецких он полков, как вихрь, исторгнул,В Киеве Кобяк низринут, в гриднице он Святослава.
90. Немцы там и венедийцы, греки там и там мораваСлавят песней Святослава, князя Игоря же – кают,Упрекают, что на дно он той Каялы половецкойРушил воинскую силу, злата русского насыпал.
91. Пременил в ту пору Игорь-князь седло свое златоеНа Кощеево.
92. Уныли в час тот стены городские,И веселие поникло.
93. Святославу же приснилсяМутный сон.
94. «Мне снился Киев на горах, – к боярам рек он. –С вечера в ту ночь меня вы кутали покровом черным,А кровать была из тиса.
95. Зачерпнувши, подавалиСинь-вина мне, вместе с ядом,
96. и на лоно высыпалиИз пустых колчанов вражьих, улещая, крупный жемчуг.
97. Вижу в тереме, – так снилось, – в златоверхом все уж доскиБез конька, без скрепы терем самой верхней,
98. и до светаБудто вороны, закаркав
99. и у Плесенска, близь вала,Сев на выгон, ночь сидели, не летели к синю морю».
100. Говорят бояре князю:
101. «Ум тоска заполонила, –
102. Вот два сокола слетели с златоотчего престолаПоискать Тьмуторокани, зачерпнуть шеломом Дона.Соколам пообрубили крылья сабли нечестивых,А самих их захватили, сокола? в железных путах».
103. Тьмою третий день был схвачен, два померкли в свете солнца,Два столпа багряных темны, и Олег со Святославом,Месяц с месяцем младые, черной тьмой заволоклися.
104. На реке Каяле быстрой тьма покрыла свет горючий,
105. Русью половцы, как барсы, скачут, логовище бросив,Сила русская потопла, Хан не спит, взбодренный буйством.
106. Где хвала, хула там стала,
107. и неволит сила волю.
108. Вражий див слетел на землю.
109. Девы готские запели,Сев на бреге синя моря и позванивая златом,Русским златом, песнь запели, восхваляя время Буса,Месть лелея Шароканя.
110. Нам, дружине, нет веселья.
111. Святослав Великий, в скорби, изронил златое слово:
112. «Игорь, Всеволод, родные, рано вздумали мечом выПоловецкую сечь землю, ладить поиски за славой.Вы бесславным одоленьем завлеклись неправосудно,Кровь излили нечестивых.
113. Ваши храбрые сердца выСплошь булатом оковали, в яром буйстве закалили.
114. Вы того ли возжелали седине моей сребристой?
115. Уж не вижу власти сильной, власти брата Ярослава,Что богат был, многовоен, с ним в Чернигове бояре,С ним Могуты и Татраны, с ним Шельбиры и Топчаки,С ним Ревуги и Ольберы. Без щитов, – кинжалы в руки, –Кликом воинства сражают, славой прадедов ударив.
116. Вы же: «Будущая слава – наша, прошлую поделим».
117. Разве диво, братья, стару молодеть?
118. Перелинявши,Сокол птиц взобьет высоко, а гнезда не даст в обиду.
119. То беда, что не пособье мне князья, –
120. другое время.
121. Уж под саблей половецкой стонут Ромны, а ВладимирВесь изранен,
122. сыну Глеба – только горе и печали.
123. Князь ты Всеволод великий, прилетел бы издалека,Порадел бы о защите златоотчего престола.
124. Ты веслом разбрызжешь Волгу, Дон шеломами ты выльешь,
125. Будь ты здесь – и дешев пленник, а рабыня и дешевле.
126. Чрез сынов удалых Глеба стрелы птицами ты мечешь.
127. Ты, буй Рюрик, ты, Давыд наш, где златые шлемы ваши?Не поплыли в лужах крови?
128. И не ваша ли дружина,Словно туры, заметалась под булатом под каленым?
129. Вы вступите, господари, в стремена свои златые,Чтоб отмстить за час тяжелый, на земле наставший Русской,Чтоб за Игоря вступиться, Святославича оправить.
130. К Осмомыслу Ярославу клич несем мы в самый Галич,Ты сидишь там на высоком златокованом престоле,Высь подпер ты гор Угорских всё железными полками,Королю ты путь заставил, затворил в Дунай ворота,Камни мечешь через тучи, суд ты рядишь до Дуная,
131. По земле течешь грозою, в Киев путь ты отворяешь,С златоотчего престола шлешь удар Султанам дальним.
132. Устреми же, господине, устреми удар в Кончака,В нечестивого Кощея, – порадей же ты о Руси,Чтоб от ран своих окрепнул буй наш Игорь Святославич.
133. Буй Роман с Мстиславом храбрым, смелый ум ваш – зов на подвиг,
134. Вы, как сокол, что ширяет по ветрам, плывете в выси,Сокол птицу одолеет, в ветре быструю нагонит.
135. Ведь у вас железны латы и латинские шеломы.Сотряслась земля под вами, слышат ханские владенья,И литва, ятвяги, вместе с деремелой, копья бросив,Ниц склонились головами под булатными мечами.
136. Но для Игоря для князя солнца свет уж умалился,Не к добру с деревьев листья обронились.
137. И по Роси,По Суле – в разделе грады. Войско Игоря не встанет.
138. Дон к тебе, о князь, взывает. Он князей зовет к победе.
139. Князи Ольговичи храбры, – брань почуяв, поспешили.
140. Ингварь, Всеволод, все трое вы Мстиславичи лихие,Шестикрылый рой, гнезда вы не худого, но, до властиУстремясь, ее стяжали вы не жребием победным.
141. Где же шлемы золотые, копья с польскими щитами?
142. Стрелы остры, заградите вы ворота, и вступитесьВы за Русскую за землю, ранен Игорь Святославич.
143. Уж Сула струей сребристой не течет к Переяславлю,И Двина течет болотом к полочанам, в кликах вражьих.
144. Изяслав лишь, сын Васильков, о литовские шеломыГрянул острыми мечами, славу деда он ВсеславаЗатемнил, а сам низлег он под червлеными щитами,На траве окровавленной, взмах узнав мечей литовских.И, на ту кровать прилегши,
145. рек:
146. «О князь, твою дружинуПтицы крыльями одели, кровь ее лизали звери».
147. Брячислав там брат с ним не был, не был Всеволод там брат с ним,И жемчужную ту душу из бестрепетного телаИспустил один-один он чрез златое ожерелье.
148. Городенские унылым гласом трубы затрубили.
149. Ярослав и все Всеслава внуки, стяги преклоните,Вы мечи вложите в ножны.
150. Слава дедов позабыта.
151. Вы крамолами вманили в землю Русскую неверных,Жизнь Всеслава омрачая.
152. Распри кликнули насильеОт земли вам Половецкой. На седьмом Трояна веке
153. Князь Всеслав закинул жребий о девице, сердцу милой.
154. Он, клюками подпершися, на коней скочил и едетК граду Киеву, коснулся древком копьевым престола,
155. Лютым зверем побежал он прочь, на полночь из Белграда,Приукрылся синей мглою и орудьем стенобитнымНовгородские ворота отворил,
156. разбил он славуЯрослава
157. и с Дудуток до Немиги прыгнул волком.А снопы-то на Немиге из голов там устилают,В молотьбе молотят крепко там булатными цепами,Жизнь кладут на ток и веют душу вольную от тела.
158. На брегах окровавленных, на Немигских, сея, сеют,Да не жито, да не травы – сеют густо кости русских.
159. Князь Всеслав – людей судил он, города князьям рядил он,Сам же в ночь он рыскал волком, волк от Киева несется,До утра – в Тьмуторокани, Солнце-Хорса перерыщет.
160. До заутрени звонили для него в Святой Софии,В граде Полоцке, а звоны в стольном Киеве он слышал.
161. Хоть и вещею душою он владел в несмирном теле,Но от бед страдал он часто.
162. Для таких Баян-провидецСпел мудреную припевку:
163. «Будь ты хитрым, будь гораздым,Будь ты птицею гораздой, не уйдешь суда господня».
164. О, земле восплакать Русской, первовременье воспомнивИ князей припомня первых!
165. Мог ли быть Владимир старыйПригвожден к горам, где Киев?
166. Ныне Рюрику досталисьЭти стяги и Давыду, но хоть машут бунчуками,А хвосты их вьются порознь, каждый в сторону иную».
167. Свист ли копий или песня?
168. Что за песня над Дунаем?Ярославнин слышен голос. Как безвестная кукушка,Кличет рано:
169. «Полечу, мол, я кукушкой по Дунаю,
170. Омочу рукав бобровый я в реке Каяле быстрой,
171. Раны я утру на князе, кровь утру на теле сильном».
172. Рано плачет Ярославна на стене градской в Путивле,Кличет к ветру:
173. «Ветр, ветрило, ты к чему насильно веешь?
174. Ты зачем, о господине, на своих нетрудных крыльяхСтрелы ханские бросаешь на бойцов, где он, мой Ладо?
175. Мало ль было в высях веять и летать под облаками,Прилетев, качать-лелеять корабли на синем море?
176. Ты зачем мое веселье ковылями всё развеял?»
177. Рано плачет Ярославна на стене градской в Путивле:
178. «Славный Днепр, пробил ты горы сквозь земли той Половецкой,
179. Святославовы суда ты, в стан Кобяков мча, лелеял,
180. Возлелей, о господине, моего примчи ты Лада,Чтобы утром я не слала слез к нему на море рано».
181. Рано плачет Ярославна на стене градской в Путивле:
182. «Солнце светлое, свет-солнце, ты для всех тепло и красно,
183. Для чего же, господине, ты стремишь свой луч горячийНа войска, где он, мой Ладо? Для чего в безводном полеТы тоской им сушишь луки и колчаны затворяешь?»
184. Взволновалось сине море в час полуночи глубокой,Встали мороки и мглятся, князю Игорю дорогуКажет бог к отчизне Русской из земли той Половецкой,К златоотчему престолу.
185. Свет погас зари вечерней.Игорь спит. А Игорь спит ли? Игорь мыслью поле меритОт великого ли Дона до Донца, что мал в теченьи.
186. В полночь конь. Овлур надежный, – слышно, – свистнул за рекою,Разумей, мол, князь. Князь Игорь тут не тут и тут не будет.
187. Кликнул, стукнул земь в пробеге. Зашумели, шепчут травы.Половецкие заставы! Зыбь в них.
188. Бег свой мчит князь Игорь.К тростнику он горностаем, белым гоголем на воду,
189. На коня вскочил, конь борзый, и с коня босым он волком,
190. И к Донецкому он лугу побежал, – под облакамиРеет соколом, – на завтрак, и к обеду, и на ужин
191. Бьет гусей и лебедей он. Если Игорь – сокол в лете,Влур, Овлур – течет он волком и росу с себя стряхает,Ибо в беге надорвались жарки борзые их кони.
192. Говорит Донец:
193. «Князь Игорь, для тебя немало славы,Для Кончака – злой досады и веселья – русским людям».
194. – «О Донец, – ответил Игорь,
195. – и тебе немало славы,Что волной лелеял князя, что зеленую траву тыСтлал ему постелью мягкой на серебряном на бреге,Кутал мглой своею теплой, осенял зеленым древом,
196. На воде нырком лелеял, на струях стерег ты чайкой,На ветрах качал летящей быстро чернетью проворной.
197. Не такая, – он примолвил, – та река худая, Стугна,Ток чужой она глотает, в берег кинет струг, разломит,Юну князю Ростиславу Днепр закрыла-затворила,
198. Плачет мать по юном князе Ростиславе и тоскует.
199. Восскорбев, цветы увяли, и к земле склонилось древо».
200. Чу, стрекочут не сороки, а по Игореву следуГзак с Кончаком следа ищут.
201. Тут не каркали вороны,Тут и галки приумолкли, и сороки без трещанья
202. Только ползали по сучьям, дятлы путь к реке казали,Соловьи веселой песней свет поведали, распели.
203. Говорит Кончак ко Гзаку:
204. «Если сокол улетает,Мы застрелим соколенка золочеными стрелами».
205. Говорит Кончак ко Гзаку:
206. «Если сокол улетает,Мы увяжем соколенка, взявши красною девицей».
207. Говорит тут Гзак к Кончаку:
208. «Если красною девицейНам опутать соколенка, нам не будет соколенка,И ни красной нам девицы, и не будет нам девицы,И начнут терзать нас птицы в чистом поле Половецком».
209. Рек Баян – и о походах, в оно время им пропетых,Святослава, Ярослава и Олега вспоминая,Молвил:
210. «Тяжко с головою, но без плеч, и худо телу,С головою разлучившись». И без Игоря не благоРусской быть земле.
211. На небе светит солнце золотое.Игорь-князь – в земле он Русской!
212. И девицы на ДунаеПеснь поют. Их голос слышен вплоть до Киева чрез море.
213. По Боричеву он едет, Игорь-князь, чтоб помолитьсяБогородице Пресветлой Пирогощей.
214. Люди рады.В городах идет веселье.
215. Песнь князьям пропета старым,Молодым за ними также.
216. Слава, Игорь Святославич,Слава, Всеволод, буй тур он, и сын Игоря, Владимир!
217. Здравье, князи и дружина, на неверные полки вы,Христианам на защиту, ратоборствуете.
218. Слава!
|
